Музыкальная станция Akai MPC — «коробочка, похожая на Nintendo», которая заменила собой музыкальную студию Статьи редакции

Akai Music Production объединила в себе все этапы студийной работы в один инструмент и позволила артистам работать в одиночку: настраивать ударные и подбирать мелодии. Как благодаря ей появились музыканты-продюсеры, среди которых Канье Уэст и Марк Ронсон — в пересказе Vox.

На одном из концертов в 2013 году Канье Уэст, выйдя на сцену, стянул со столика полотно — и под ним обнаружился сэмплер Akai Music Production Center (MPC). Уэст нажал на кнопку, и заиграла фортепианная нота, с которой начинается его песня Runaway.

В 2016 году звуки MPC можно было услышать на альбоме «Blonde» Фрэнка Оушена. И это лишь два примера — MPC породил целое поколение музыкантов-продюсеров, пишет Vox. Например, Dr. Dre всегда держал у себя в студии несколько MPC.

Vox пишет, что эта маленькая коробочка больше похожа не на музыкальный инструмент, а на консоль Nintendo. При этом она объединила все компоненты студийной работы в один настольный прибор: удобный, интуитивный и ни на что не похожий.

В конце 80-х музыканты и продюсеры стали использовать драм-машины — электронные ударные вместо живых барабанщиков. В хип-хопе набрали популярность сэмплеры — электронные инструменты, которые позволяли вырезать фрагмент музыки и вставить его в свой трек.

Устройства, которые совмещали функциональность драм-машин и сэмплеров, назывались грувбоксами. Как правило, их интерфейс был сложным, а сами они стоили дорого — например, цена на грувбоксы от E-mu Systems в середине 80-х достигала $15 тысяч. Всё изменилось в 1988 году, когда Роджер Линн разработал MPC60.

Прибор стоил около $5000 и сочетал функции драм-машины, сэмплера и аудиоредактора. Кнопки старых грувбоксов были маленькими и жесткими, а на мягкие резиновые пэды MPC можно было нажимать как на клавиши фортепиано: они реагировали на давление и издавали разные звуки в зависимости от силы нажатия. На MPC можно было написать целый трек.

Устройство было не огромным студийным микшером, а маленькой портативной коробочкой размером примерно с два MacBook, положенных друг на друга, пишет издание. В комплекте с ним шли несколько дискет со звуками.

Ещё одной инновацией стал маленький LCD-экран — это тоже сделало работу удобнее. На корпусе MPC были две ручки для настройки сэмплов и подбора функций, а также кнопки «запись» и «наложение», чтобы сохранять или запускать биты.

Линн создал для профессиональных музыкантов простое, интуитивно понятное устройство, на котором можно играть, а не работать. «Я не люблю читать инструкции, — сказал он в интервью Vox. — И я не люблю, когда вдохновение нарушается из-за неудобной операционной системы или того, что мне приходится читать инструкцию, написанную инженером».

За 30 лет после выхода у MPC появилось множество имитаторов. «Сетка пэдов 4х4 сейчас существует на всех контроллерах. Теперь это классический интерфейс», — говорит музыкант и продюсер из Лос-Анджелеса Коби Эшпис.

Многие считали, что готовые сэмплы MPC были ярче и живее, чем в библиотеках других грувбоксов и программ. Кроме того, на MPC можно было с высокой точностью резать и настраивать свои сэмплы — например, вырезать из записи один-единственный удар барабана.

Сочетание функциональности и удобства помогло музыкантам придумать новые жанры. «Можно было играть со всей старой музыкой, как на обычных акустических инструментах», — говорит Эшпис.

Кроме того, MPC упростил работу продюсерам-одиночкам, говорит профессор звукозаписи в колледже Беркли Принс Чарльз Александр.

Продюсер Ом'Мас Кит, работавший с Фрэнком Оушеном, вспоминает, что создавал на MPC всё: «Делал бит, сэмплировал хук — и песня почти готова. Мне больше ничего было не нужно — только MPC, синтезаторный бит и вокал».

Устройство было дешевле студийного оборудования и подтолкнуло к творчеству людей, которые не учились в музыкальной школе, пишет Vox. Всё это демократизировало сферу. «Впервые появилось дешёвое устройство, на котором можно было делать музыку без огромных студий», — говорит Кит.

«MPC не пугал людей именно потому, что на нём не было фортепианной клавиатуры, — говорит Александр. — При этом за пэдами стояло то же самое, что за клавишами фортепиано. Если вы не умеете играть на фортепиано, то посмотрите на него и подумаете: “Мне надо учиться играть”. А если вы посмотрите на MPC, то увидите только несколько серых кнопок».

Конечно, MPC не превращал всех пользователей в виртуозов, пишет Vox. У ранних моделей были недостаки, например, маленькая память и ограниченная продолжительность сэмплов. Чтобы обходить их, приходилось идти на хитрость.

Например, Кит придумал приём, как хранить в памяти MPC больше звуков: включал виниловый проигрыватель на увеличенной скорости, записывал на MPC ускоренные, более короткие и занимающие меньше места сэмплы, а потом замедлял их обратно до естественной скорости.

Немногие устройства продолжают пользоваться популярностью в неизменном виде через 30 лет, пишет Vox. Когда вышел первый MPC, Apple выпускала бежевые настольные компьютеры, которые в 2021 году кажутся безнадежно устаревшими и непригодными для работы.

Но оригинальные MPC по-прежнему популярны на вторичном рынке — и не из-за ностальгии, а по практическим соображениям. Никто не удивится, увидев его в современной студии.

Исполнители сами начали делать биты и подбирать сэмплы — MPC помог стереть границу между музыкантами и продюсерами. Например, J Dilla, Канье Уэст или Марк Ронсон одинаково успешны в обеих этих ролях, пишет Vox.

MPC создал новый тип музыканта. Он совмещает качества продюсера, битмейкера, дирижера, чувствует ритм, умеет резать, растягивать и сжимать сэмплы и понимает, что нужно сделать, чтобы оживить трек, считает Vox.

#akaimpc #музыка #vcru_spotify